Студия художественного движения

Школа художественного движения

Все начинается с детства. Только в детстве можно приучить человека ко всему хорошему. Дети и подростки — еще не сложившиеся личности, без устойчивой жизненной позиции, без иммунитета к плохому. Не зная подлинных ценностей, они легко принимают ценности мнимые, ложные.

Сбои в эстетическом воспитании кроются и в содержании педагогического образования. Вроде бы есть все — и изобразительное искусство, и музыка, и движение, но это «все» не всегда обращено к чувствам ребенка, его внутреннему миру. Начнем с музыки. Трудно назвать более универсальное средство эстетического и нравственного воспитания, формирующее внутренний мир ребенка.

Вспомним высказывание Р. Вагнера в статье «Искусство будущего»: «Исходной точкой… подъема всеобщего единого искусства будущего будет то, что служит основанием для всего истинного искусства: пластическое движение тела, представленное музыкальным ритмом». Занятия движением, наряду с обучением музыке, являются средством музыкального воспитания.

Движение облегчает восприятие и запоминание музыки. На уроках надо дать детям почувствовать радость от ощущения своего тела, свободно двигающегося и подчиняющегося музыкальному ритму. По координированности и активности движений ребенка можно судить об умении слушать музыку, развитии его психики, определенных качеств личности.

Возникновение гимнастических систем в конце ХIХ–начале ХХ веков связано прежде всего с именем французского оперного певца Франсуа Дельсарта (1811–1871). С. Волконский в книге «Искусство и жест» писал: «Его можно назвать основателем науки о телесной выразительности. Он установил связь между эмоциональным состоянием человека и телодвижением».

Идеи Дельсарта породили ряд гимнастических школ, занимающихся естественным, гармоническим воспитанием человеческого тела. Все эти школы положили начало новому пониманию культуры движения. Дельсарт и его последователи стремились к естественности движения, сочетанию гимнастических упражнений с музыкой, то есть пытались соединить гимнастику и искусство.

Проводником идей Дельсарта стала знаменитая танцовщица Айседора Дункан (1877–1927). По ее убеждению, «учась двигаться в согласии с мелодиями Шуберта и Моцарта, дети приобретают вкус к этой музыке и начинают понимать различие между высокой и посредственной музыкой». Она хотела создать в Москве школу, где танец был бы средством художественно-физического воспитания детей — людей нового мира, гармонически развитых физически и духовно.

После успешных гастролей Дункан в России стали появляться различные студии пластики, свободного танца, гармонической и ритмической гимнастики. Наиболее крупной величиной в этом движении была Э. Рабенек (Книппер). Исходной точкой для Рабенек была «гармоническая гимнастика» Хэд Калль-Мейер. Э. Рабенек училась в Берлине у сестры Дункан — Элизабет, а в 1910 году открыла Московские классы пластики.

Одна из лучших учениц Рабенек, Людмила Николаевна Алексеева, в 1913 году начинает самостоятельную педагогическую и режиссерскую деятельность. Она всю свою жизнь посвятила разработке и совершенствованию собственной методики преподавания гимнастики для женщин и детей. Занятия по ее системе продолжаются и по сей день, привлекая все новых приверженцев и поклонников.

Л. Алексеева поставила цель — сделать гимнастические уроки настолько интересными, чтобы дети с охотой, а не по принуждению шли на занятия, чтобы гимнастика воспринималась ими с удовольствием. Ключом к созданию полезной и в тоже время увлекательной гимнастики явился игровой метод проведения занятий.

Л. Алексеева обыгрывает буквально каждое упражнение. Например, потягивание можно связать с «перевоплощением» в высокого жирафа, дыхательные упражнения — с порхающими бабочками, расправляющими свои крылья орлами, раскрытием тюльпана… Поскоки — пляшут поросята, прыгают мячики, лягушки. А «медвежата в клетке» пытаются выбраться в лес к маме. Динамические упражнения по кругу (бег, галоп) с различными игровыми «сверхзадачами» — «Детская охота», «Дикая девочка», «Тигры», «Парашюты», «Мотоциклы», «Велосипеды».

Сначала все упражнения идут с несложным музыкальным сопровождением, чтобы дети смогли схватить ритм. Впоследствии сопровождение усложняется и фактурно, и ритмически.

Вот что писала сама Л. Алексеева о воздействии музыки на учеников: « Подбор музыки из числа несложных, но высокохудожественных этюдов и пьес, органическая связь их с движением, определяемая тем, что каждое упражнение сочиняется на специально выбранный для него музыкальный этюд или отрывок, — все это делает музыку не просто ритмо-звуковым добавлением к гимнастике, но одним из важных слагаемых упомянутого выше комплекса…»

В своих занятиях мы не стремимся исключительно к разучиванию отдельных гимнастических элементов. Весь гимнастический материал скомпонован в ряд художественно обработанных этюдов, содержанием которых является один, два-три и более элементов (при возможном доминировании одного из них). Так, существуют упражнения, развивающие, например, устойчивость или слитность движений, и др. Наличие нескольких упражнений позволяет варьировать материал, давая на одну и ту же общую гимнастическую тему различные комбинации элементов (этюдов). Этим поддерживается неизменный интерес группы к занятиям.

Драматургия урока строится на контрастах: силовые упражнения сменяются мягкими, успокоительными, за упражнениями на напряжение каких-либо групп мышц следуют этюды на расслабление их и т.д.

Исполнение разнообразных художественно-гимнастических этюдов доставляет большое эстетическое удовлетворение и тем самым приносит не только пользу, но и радость. Преподаватель должен быть, по выражению Л. Алексеевой, «режиссером радости». Важна его психологическая связь с классом — нечто вроде того «контакта с аудиторией», который так хорошо известен актерам и ораторам.

Л. Алексеева, помимо чисто методической стороны урока, придавала большое значение увлеченности самого педагога: «Его актерский нерв, острота его глаза, внимание и любовь не только к своему делу, но и к ученикам, несомненно, способствуют тому общему подъему на уроках, той атмосфере радости и веселья, которые так заражают детей и делают столько привлекательными для них занятия гимнастикой!..» Движение, поданное в живой и увлекательной форме, по ее мнению, не может не способствовать формированию тела ребенка и нормальному развитию его физических сил и способностей. «Занятия гимнастикой нашего стиля, — писала Л. Алексеева, — дают большие результаты, чем обычная школьная гимнастика, ввиду все той же истины, что здоровая и вкусная пища полезнее здоровой, но не вкусной. Яснее заметно влияние нашей гимнастики на психику ребенка. Часто бывает, что на уроки нашей гимнастики приходят дети физически слабые и в силу этого застенчивые и робкие, отсталые в развитии, болезненно самолюбивые, дети с заторможенной психикой и т.д. Поначалу очень трудно бывает привлечь их к занятиям. Сплошь и рядом такие дети приходят на урок, но не становятся на ковер, а, подталкиваемые на него насильно родителями, с плачем бросаются обратно, и, кажется, нет никаких сил заставить их заниматься. А ведь им это как раз нужнее всего!» Именно в этих случаях, подчеркивает Л. Алексеева, становится очевидным, какой сильной приманкой для детей является игровой метод. Застенчивый ребенок вновь и вновь приходит, просиживая весь урок на коленях у матери или отца (видно, ему нравится происходящее в зале) и, в конце концов, решается принять участие в общем веселье. И вот тут чутье и такт педагога приходят к такому ребенку на помощь. Если после третьего или четвертого посещения он все-таки займет свое место на площадке и решится сделать какое-либо упражнение, педагог должен тут же вслух отметить его удачу и похвалить его. На следующий урок он идет уже более смело и, в конечном счете, не чувствуя себя ни в чем хуже других, постепенно раскрывается, делается все более общительным и спустя некоторое время становится полноправным членом детского гимнастического коллектива.

Характер упражнений и сами уроки довольно сильно меняются в зависимости от возраста занимающихся. Одно и то же гимнастическое упражнение обыгрывается самыми разными способами, допускающими воссоздание самых разных художественных образов. Движение становится выражением художественного образа музыки…

Слушая на занятиях классические образцы музыки, дети начинаю узнавать ее по радио и телевидению. Приходя на занятия, иногда говорят: «Вчера мы слышали нашу музыку». Так что вовсе не безобидно, какая музыка подбирается для физических упражнений, а уж тем более для детских занятий. Очень многое зависит и от аккомпаниатора, от того, как он исполнит то или иное музыкальное произведение, ибо мы придаем своему движению тот характер, который слышим в музыке.

Органическая связь музыки и движения, характеризующая этюды Л. Алексеевой, являет собой великолепный пример «перевода» языка звуков на язык движения. Этот перевод всегда является маленькой тайной. Тайной является и сама музыка, легшая в основу этюда. Чтобы разгадать ее, надо проникнуться музыкой изнутри, всей душой, всем телом, всем существом человека. Каждое движение должно стать необходимым элементом целостной формы — совокупности ритмических движений, выражающих избранное музыкальное произведение.

Л. Алексеева подчеркивала: «С того момента, как выбрано то или другое музыкальное произведение, подходящее для нашего гимнастического замысла, мы считаем совершенно необходимым подчинить все переходы и изменения движений в гимнастическом этюде мелодическим и ритмическим вариациям выбранной музыки. Такое органическое слияние движений и музыки, которое мы назвали бы «ритмической гармонией», совершенно необходимо для того, чтобы гимнастические упражнения превращались в маленькие произведения искусства, могущие сами по себе давать художественное удовлетворение занимающимся…

Однако необходимо помнить, что эта «ритмическая гармония» отнюдь не простое совпадение музыки и движений только по счету или некоторому сходству характера движений и характера музыки. Это в настоящее время в общем соблюдается у гимнастов. Такое внешнее совпадение еще далеко не есть «ритмическая гармония». Она может считаться осуществленной в гимнастических упражнениях только в том случае, если движения в них настолько сливаются с музыкой, что они кажутся как бы вытекающими из нее. Но такое слияние слышимой мелодии и видимого узора движений может иметь место, повторяем, только в том случае, если тренировочные этюды с самого начала составляются в соответствии с той музыкой, которая выбирается для них. Только в таком случае… музыка является не простым аккомпанементом, но той основой узора движений, ни одной нити из которой нельзя выдернуть, чтобы не испортить всей ткани этюда. И, вероятно, именно эта неразрывная связь между гимнастикой и музыкой дает глубокое художественное удовлетворение занимающимся…, музыка воздействует не только на слух и чувства человека, но и через движения активно охватывает все его психофизическое существо».

Самое трудное — заниматься с маленькими детьми. Их очень сложно включить в действо. Большей частью дети озабочены тем, чтобы не «опозориться», не получить замечание педагога, но никак не тем, чтобы самокритично рассмеяться, а главное — получить удовольствие от занятий, пусть даже что-то и не выходит сначала. Поэтому на педагога возлагается большая ответственность: заинтересовать, расшевелить, сделать детские занятия раскрепощенными.

К концу учебного года родители замечают, как изменились дети: ожили, раскрепостились, занимаются с удовольствием, даже дают «заявки» на любимые упражнения. Они чувствуют, что обстановка на уроках доброжелательная, преподаватель добр и не ругает за то, что не все получается, и самое главное — дети полностью включаются в занятия. Но происходит это, конечно, у всех по-разному. Одни схватывают движения быстрее, другие медленнее, долго не могут что-то понять, сделать самостоятельно. Но это не мешает никому получать удовольствие от самого занятия. Как говорят родители, дети с нетерпением ждут следующего урока.

Вначале движения должны быть просты и естественны. Это ходьба, бег, прыжки, наклоны, повороты, простейшие танцевальные упражнения, движения подражательные и изобразительные (повадки зверей и птиц, человеческая деятельность, природа). Некоторым на первых порах мешает психическая и физическая заторможенность, плохая координация движения, но в процессе занятий все это постепенно снимается.

Занимаясь с детства художественным движением, ученики приобретают определенную пластику движения, чувство гармонии, умение свободно передавать движением образ, заложенный в музыке. Старшим ученицам уже подвластны такие сложные музыкальные произведения, как Двенадцатый этюд Ф. Шопена («Гибнущие птицы»), прелюдии И.-С. Баха, пьесы Р. Шумана, Песни без слов Ф. Мендельсона и др.

Таким образом, можно выделить основные положения, которые отличают гимнастику по методу Л. Алексеевой:

• Подбор упражнений, ставящих целью гармоническое развитие тела;
• Естественная форма движений;
• Особая обработка упражнений;
• Игровой метод проведения занятий.

Упражнения подбираются так, чтобы они равномерно развивали тело. На уроке много бега, прыжков, ритмически-танцевальных па. Выполнение упражнений в «естественной форме» дает «гармоничность облика и благородную простоту движений», которым соответствуют широкая амплитуда, непрерывность, текучесть.

Сейчас многие практикуют занятия с детьми ритмической гимнастикой по образцу взрослых групп. Однако детям эта гимнастика нередко надоедает. Нельзя их приучать делать несвойственные детскому возрасту телодвижения, это коверкает и внутренний мир ребенка. Свободное развитие, «дыхание» музыкальной мысли подавляются «долбящим» метро-ритмическим элементом. Медицинские исследования установили, что громкая ритмичная музыка вызывает «звуковое опьянение», наркотический эффект. Нам всем предстоит длительная и непростая борьба за умы и сердца подрастающего поколения, за богатство и чистоту внутреннего мира молодых.

При просмотре передач по TV и слушании радио складывается впечатление, что существует только рок- и поп-культура. Хотим мы этого или нет, но такое положение способствует воспитанию облегченного отношения к жизни, деформирует мироощущение человека. Торжествует поверхностное отношение к культуре. Люди стали отвыкать от серьезного искусства. Все это влияет на иерархию ценностей в нашей духовной жизни. Мало уделяется внимания воспитанию чувств, нарушены музыкально-эстетические ценности. «Легкую» музыку нельзя делать доминирующей, ведь музыка — сильное универсальное средство эстетического и нравственного воспитания. Она способна не только возвышать и облагораживать, но и разжигать низменные инстинкты.

Неразвитый, некультурный человек судит об образе жизни общества на основании своего ограниченного опыта или опыта людей ближнего окружения. Мне кажется, искусство само потеряло ясность ориентира. И должна быть пересмотрела шкала ценностей.

Всякое созидающее дело стоит многих лет и сил. Есть люди искусства, которые всю свою жизнь положили на созидание. Одна из них — Людмила Николаевна Алексеева. Она создала такой оазис культуры, что он не иссякает и по сей день. В Студии, которую она создала, занимается с большим удовольствием та часть молодежи, которой нужно духовное насыщение.

Вспомним слова Ж. Далькроза: «Учитель ритмической гимнастики должен чувствовать радость жизни, любить своих ближних и быть готовым работать для них… Учитель… должен быть способен увлечь за собой учеников… Самое важное, чтобы могучий волевой импульс переходил из поколения в поколение». А. И. Грабарь писал в «Истории русского искусства»: «Те великие, поистине вечные начала, которые даны нам классикой, не раз уже спасали человечество от застоя, не раз выводили его из глухих тупиков, из мрачных и затхлых помещений на свет и простор. И не может быть сомнения в том, что много раз еще суждено миру возвращаться назад, чтобы в сокровищнице древней красоты черпать силы для нового движения вперед».

Инесса Кулагина — художественный руководитель Студии художественного движения при Центральном Доме ученых РАН, научный сотрудник ИХО РАО, г. Москвы

Статья опубликована в журнале «Искусство в школе»